СТИХИ

СТИХИ СОВЕТСКИХ ПОЭТОВ ПОГИБШИХ НА ФРОНТАХ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ

Борис Андреевич Богатков родился в сентябре 1922 года в Ачинске (Красноярский край). Отец и мать его - учителя. Мать умерла, когда Борису исполнилось десять лет, и он воспитывался у тетки. Богатков учился в Ачинске, Красноярске, Новосибирске. С детских лет увлекался поэзией и рисованием. Хорошо знал стихи Пушкина, Лермонтова, Маяковского, Багрицкого, Асеева. В 1938 году за поэму "Дума о Красном флаге" получил грамоту на Всесоюзном смотре детского литературного творчества. В 1940 году Богатков приехал в Москву. Работал проходчиком на строительстве метрополитена и учился на вечернем отделении Литературного института имени Горького.
С начала Великой Отечественной войны Богатков в армии. При налете фашистской авиации был тяжело контужен и демобилизован по состоянию здоровья. В 1942 году вернулся в Новосибирск. Здесь писал сатирические стихи для окон ТАСС, печатался в местных газетах. И упорно добивался возвращения в армию. После длительных хлопот Богаткова зачисляют в Сибирскую добровольческую дивизию. На фронте командир взвода автоматчиков старший сержант Богатков продолжает писать стихи, сочиняет гимн дивизии.
11 августа 1943 года в бою за Гнездиловскую высоту (в районе Смоленск - Ельня) Богатков поднимает в атаку автоматчиков и во главе их врывается во вражеские окопы. В этом бою Борис Богатков пал смертью храбрых. Борис Богатков был посмертно награжден орденом Отечественной войны I степени. Его имя навечно занесено в списки дивизии, его автомат передавался лучшим стрелкам взвода.

* * *
Хоть становлюсь я угрюмым, упорным,
меня иногда, как прежде, влекут
в дымное небо кричащие горны,
знамена, стреляющие на ветру...

Но это случается реже, реже.
И видимо, скоро в последний раз
почудится мне оружия скрежет,
каменных стен огромные брусья...

Крепость в дыму, крепость в огне.
И, возглавляя отряды, мчусь я
на безупречно белом коне.

Что там на башне - не флаг ли белый
или вспорхнул от выстрелов дым?

Проломы в стене - не ловушка смелым.
Они триумфальные арки им!

Мой скакун пролетает над бездной.
Рвы за спиною. Вперед! Вперед!
Вес ближе, ближе топот железный,
вдруг распахнулись ворота! И вот,
качнув головою, улыбаюсь устало:
Борис, Борис, довольно сражаться.
Ведь тебе ни много, ни мало -
уже почти девятнадцать.

ПОВЕСТКА
Все с утра идет чредой обычной.
Будничный, осенний день столичный -
Славный день упорного труда.
Шум троллейбусов, звонки трамваев,
Зов гудков доносится с окраин,
Торопливы толпы, как всегда.
Но сегодня и прохожим в лица,
И на здания родной столицы
С чувствами особыми гляжу,
А бойцов дарю улыбкой братской:
Я последний раз в одежде штатской
Под военным небом прохожу.
1941
Москва

НАКОНЕЦ-ТО!
Новый чемодан длиной в полметра,
Кружка, ложка, ножик, котелок...
Я заранее припас все это,
Чтоб явиться по повестке в срок.

Как я ждал ее! И наконец-то
Вот она, желанная, в руках!..
...Пролетело, отшумело детство
В школах, в пионерских лагерях.

Молодость девичьими руками
Обнимала и ласкала нас,
Молодость холодными штыками
Засверкала на фронтах сейчас.

Молодость за все родное биться
Повела ребят в огонь и дым,
И спешу я присоединиться
К возмужавшим сверстникам своим!
1941

ПЕРЕД НАСТУПЛЕНИЕМ
Метров двести - совсем немного -
Отделяют от нас лесок.
Кажется, велика ль дорога?
Лишь один небольшой бросок.

Только знает наша охрана -
Дорога не так близка.
Перед нами - "ничья" поляна,
А враги - у того леска.

В нем таятся фашистские дзоты,
Жестким снегом их занесло.
Вороненые пулеметы
В нашу сторону смотрят зло.

Магазины свинцом набиты,
Часовой не смыкает глаз.
Страх тая, стерегут бандиты
Степь, захваченную у нас.

За врагами я, парень русский,
Наблюдаю, гневно дыша.
Палец твердо лежит на спуске
Безотказного ППШа.

Впереди - города пустые,
Нераспаханные поля.
Тяжко знать, что моя Россия
От того леска не моя...

Посмотрю на друзей гвардейцев:
Брови сдвинули, помрачнев,-
Как и мне, им сжимает сердце
Справедливый, священный гнев.

Поклялись мы, что встанем снова
На родимые рубежи!
И в минуты битвы суровой
Нас, гвардейцев, не устрашит
Ливень пуль, сносящий пилотки,
И оживший немецкий дзот...
Только бы прозвучал короткий,
Долгожданный приказ: "Вперед!"
1942

ВОЗВРАЩЕНИЕ
Два шага от стены к окну,
Немного больше в длину -
Ставшая привычной уже
Комнатка на втором этаже.
В нее ты совсем недавно вошел,
Поставил в угол костыль,
Походный мешок опустил на стол,
Смахнул с подоконника пыль
И присел, растворив окно.
Открылся тебе забытый давно
Мир:
Вверху - голубой простор,
Ниже - зеленый двор.
Поодаль, где огород,
Черемухи куст цветет...

И вспомнил ты вид из другого жилья:
Разбитые блиндажи,
Задымленные поля
Срезанной пулями ржи.
Плохую погоду - солнечный день,
Когда, бросая густую тень,
Хищный "юнкере" кружил:
Черный крест на белом кресте,
Свастика на хвосте.
"Юнкере" камнем стремился вниз
И выходил в пике.
Авиабомб пронзительный визг,
Грохот невдалеке;
Вспомнил ты ощутимый щекой
Холод земли сырой,
Соседа, закрывшего голой рукой
Голову в каске стальной,
Пота и пороха крепкий запах...
Вспомнил ты, как, небо закрыв,
Бесформенным зверем на огненных лапах
Вздыбился с ревом взрыв.
... Хорошо познав на войне,
Как срок разлуки тяжел,
Ты из госпиталя к жене
Все-таки не пришел.
И вот ожидаешь ты встречи с ней
В комнатке на этаже втором,
О судьбе и беде своей
Честно сказав письмом.
Ты так поступил, хоть уверен в том,
Что ваша любовь сильна,
Что в комнатку на этаже втором
С улыбкой войдет жена
И руки, исполненные теплом,
Протянет к тебе она.
1942

* * *
У эшелона обнимемся.
Искренняя и большая
Солнечные глаза твои
Вдруг затуманит грусть.
До ноготков любимые,
Знакомые руки сжимая,
Повторю на прощанье:
"Милая, я вернусь.
Я должен вернуться, но если.
Если случится такое,
Что не видать мне больше
Суровой родной страны,-
Одна к тебе просьба, подруга
Сердце свое простое
Отдай ты честному парню,
Вернувшемуся с войны".
30 декабря 1942