1905-2005.
Население пресытится силовой политикой Владимира Путина.
Разоблачения широко распространенных случаев коррупции приведут ко второй
русской революции, и Путин уйдет. Экономика рухнет, рубль покатится вниз,
российский рынок ценных бумаг потеряет 25%.
Такой прогноз на 2005 год дает один из известнейших и уважаемых аналитических
центров в мире «Morgan Stanley's Byron R. Wien», чьи аналитические прогнозы
ежегодно становятся предметом для обсуждений в финансовом мире, и который в свое
время предсказал катастрофическое падение акций предприятий «новой экономики» и
рост цен на нефть свыше 30 долларов за баррель.
Это предположение Byron R. Wien по времени совпадает со 100-летием начала той
революции, которую мы в России считаем первой - революции 1905 года. Какой-то
незримый мостик протягивается через это столетие, соединяя, казалось бы, такие,
совершенно разные эпохи.
Неудача в войне, коррупция во всех эшелонах власти, бюрократизация
управленческого аппарата, при наличии жесткой вертикали власти с возможностью
назначать и снимать чиновников на местах, стремление к сепаратизму национальных
образований, набирающий силу национализм…, и т.д. и т.д. Какой год Вы поставите
под этим далеко не полным перечнем? Да можете поставить любой, и 2005 и 1905,
все равно не ошибетесь.
Что же скрывается за этим поразительным внешним сходством между событиями,
происходившими в том еще частично феодальном обществе и нынешнем
капиталистическом? Ключ к ответу содержится в следующих словах Александра
Зиновьева: «Я утверждаю, что исключительной является историческая судьба Запада,
а не России. Западный тип общественного устройства (капитализм и демократия) дал
положительные результаты лишь в немногих странах мира, а именно лишь в странах
Запада. Для подавляющего большинства народов планеты он оказался либо гибельным,
либо обрек их на роль придатков и сферы колонизации Запада».
Этот взгляд позволяет в другом свете рассмотреть ситуацию и 1905 года, и года
нынешнего. Обратимся к исследованиям, проведенным Сергеем Кара-Мурзой. В
результате проведенного анализа он приходит к выводу, что основной удар по
крестьянскому хозяйству в России наносила не помещичья собственность на землю, а
внедрение капиталистических отношений в сельское хозяйство, при этом, вопреки
распространенным предубеждениям, возможности для стабильного, устойчивого
обеспечения страны продовольствием «современного» капиталистического,
фермерского хозяйства, оставались ниже, чем традиционного общинного способа
ведения хозяйства. Вот лишь два приме-Ра из множества приводимых им.
- В России, начиная с освобождения крестьян (1861 г.) рядом с крупным
капиталистическим хозяйством существовало крестьянское семейное хозяйство, что и
привело к разрушению первого, ибо малоземельные крестьяне платили за землю
больше, чем давала рента капиталистического сельского хозяйства. Арендные цены,
уплачиваемые крестьянами на снимаемую у владельцев пашню, значительно выше той
чистой прибыли, которую с этих земель можно получить при их капиталистической
эксплуатации.
- Показательным экзаменом для двух типов хозяйства - общинного крестьянского и
фермерского капиталистического - стала первая мировая война. По всей России к
1915 году посевная площадь крестьян под хлеба выросла на 20 процентов, а в
частновладельческих хозяйствах уменьшилась на 50 процентов. В 1916 году у
частников вообще осталась лишь четверть тех посевов, что были до войны.
Сергей Кара-Мурза отмечает, что в ходе революции 1905 года, в общинах
практически не было конфликтов между бедняками и богатыми крестьянами. Более
того, зажиточными крестьянами была организованна "петиционная кампания" - в
Крестьянский Союз и в Государственную Думу. Изучено около 1500 таких петицией, и
во всех - требование отмены частной собственности на землю.
За время своего существования крестьянство в России смогло найти такие способы
самоорганизации, которые благодаря заложенному в них коллективному началу не
только, как было сказано выше, обеспечивали высокую результативность труда, но и
гарантировали социальную защищенность членов общины, обеспечивая совершенно
иные, недоступные для капиталистической экономики, стимулы к труду, сводили
социальное неравенство до минимально возможных в сложившихся условиях размеров.
Вот лишь один пример, в общинных хозяйствах, у беднейших крестьян (безлошадных)
расходы на личное потребление (без пищи) составляли 4,3 рубля в год на душу, у
самых богатых (пять лошадей и больше) - 5,2 рубля. Именно по этим принципам
крестьянской общины ударил капитализм, лишая крестьян социальной защищенности.
Вспомним сегодняшнюю монетизацию льгот и попробуем понять, на каких принципах
все-таки должно строиться общество готовое и способное обеспечить достойный
уровень жизни для всех своих членов?
Кара-Мурза приходит к выводу, что капитализм и крестьянская община были, не
только несовместимы, но, что последняя являлась альтернативой капиталистическим
отношениям, причем альтернативой по многим параметрам превосходящей сами эти
отношения. Приводя слова Маркса о том, что русская община «станет элементом
возрождения русского общества и элементом превосходства над странами, которые
находятся под ярмом капиталистического строя», Кара-Мурза делает заключение -
Тезис о том, что революция была буржуазной, не подтвердился практикой.
Капитализм не смог утвердиться в России даже в начале ХХ века, даже на фоне
больших производственных и экономических успехов. Он породил революцию, которая
отвергала капитализм, «обходила» его.
Одной из главных причин кризиса 1905 года явилось несоответствие нарождающегося
капиталистического способа производства реальным географическо-климатическим и
культурно-историческим условиям России. Капиталистический способ производства
вступил в прямое столкновение с исторически естественно сложившимся, и в
российских условиях более надежным и устойчивым, общинным способом организации
ведения хозяйства. Опыт, накопленный в крестьянской общине и перенесенный затем
в промышленность в виде трудовых коллективов и т.д. способствовал впоследствии
совершению советского экономического чуда – индустриализации.
Но пора перейти по мостику, связывающему столетия, в наше время, и здесь нам
снова поможет Александр Зиновьев: «Я утверждаю следующее. Советское общество,
сложившееся после 1917 года, не является чуждым русской истории. Оно является
законным продолжением того, что было в России за всю ее историю. С первого дня
существования революция в России столкнулась с тремя социально-политическими
силами: отживающим феодализмом, нарождающимся слабым капитализмом и мощнейшей
государственностью. Революция смела, отбросила капитализм, феодализм и т.д., она
расчистила путь тому, что в течение столетия складывалось в России. То, что
сложилось в России, сложилось в силу объективных законов формирования больших
человеческих объединений. Вы разрушаете какую-то социальную систему, какую-то
страну; на разрушенном месте, если что-то восстановится, восстановится нечто
близкое тому, что было. Это общий закон природы».
Советская революция создала этот мощнейший государственный аппарат на совершенно
новой основе на основе Советов, которые стихийно создавал сам народ, используя
опыт самоуправления, полученный в крестьянских общинах и советах созданных в
ходе революции 1905 года. Такая форма государственного аппарата сделала его не
только эффективным средством управления, но и подконтрольным трудящимся и потому
служащим народу России. Советская революция позволила перенести в экономику
общинные принципы, воплотившиеся в организации внутренней жизни колхозов,
характере трудовых коллективов, социальной поддержке и защите… Преимущества
советской Государственности и Экономики наиболее ярко проявились в ходе II
мировой войны, когда нам противостоял экономический потенциал, чуть ли не всей
континентальной Европы.
Уничтожение Советского Союза сопровождалось уничтожением этих принципов, на
которых, как мы теперь понимаем, в полном соответствии с лучшими достижениями
Русской исторической традиции, строилась Советская экономика. Дальнейший ход
событий строго логичен. Возникшая капиталистическая система хозяйствования
неизбежно вступила в противоречие с сохранившейся Советской формой правления
государством. Расстрел уже некоммунистических советов в 1993 году в Москве
показал, насколько капиталистические отношения в России не совместимы с
Советской, выросшей из истории России, народной формой правления. Тот же
антагонизм, который мы наблюдали между крестьянской общиной и буржуазной
экономикой еще в 1905 году, проявился вновь, только теперь на еще более высоком
уровне – образно выражаясь в виде «общины» теперь выступало почти все общество.
Капитализм безжалостно уничтожил самого опасного конкурента, поставив на место
Советов своего послушного слугу – Парламент и заменив Советскую демократию,
демократией буржуазной, создающей у граждан России иллюзию участия в управлении
государством.
Но законы истории неумолимы. Вспомним, что говорит Зиновьев - на разрушенном
месте, если что-то восстановится, восстановится нечто близкое тому, что было. И
на разрушенном месте восстанавливается мощнейший государственно-бюрократический
аппарат, возникает Путинская вертикаль власти. Но вертикаль, в условиях
парламентаризма и отсутствия Советов, не подконтрольная не только народу, но уже
ускользающая и из-под контроля капитала. И это необходимый, неизбежный процесс.
Из блестящего экономического анализа проведенного А.Паршевым вытекает, что при
существующей экономической системе сегодня у России есть практически только один
экономический ресурс, временно компенсирующий в какой-то степени минусы ее
капиталистической экономики, это природные богатства. Отдать этот ресурс
капиталу означает для государственно-бюрократического аппарата обречь себя на
гибель, потеряв основной источник средств для поддержания жизнедеятельности
страны и своего существования. Взять его под свой контроль, значит взять под
свой контроль и ситуацию в стране, и сам капитал. Как показывают сводки
новостей, именно на этом направлении ведутся сегодня главные сражения за власть
между Государственно-бюрократическим аппаратом и капиталом.
Ситуация, которая возникнет в случае победы капитала, совершенно ясно
описывается одной фразой М.Тетчер, приводимой Паршевым – в России экономически
целесообразно проживание примерно 15 миллионов человек - вот Вам честный пример
оценки эффективности открытой капиталистической экономики. Другой, более
вероятный вариант это победа государственного аппарата, дающая ему практически
неограниченную власть в стране и в условиях отсутствия реального контроля, как
со стороны буржуазии, так и со стороны народа, превращающая его в некое подобие
монархического режима под демократической вывеской.
Осуществление этого варианта на фоне слияния верхушки государственного аппарата
и капитала, делает ситуацию в стране противоречивой и неустойчивой. В этом
случае интересы верхушки государственного аппарата, неизбежно входят в
противоречие с интересами государственного аппарата вообще, что неминуемо
приводит к сильнейшему сепаратизму на местах и в конечном итоге к повсеместно
наблюдаемому параличу государственной власти, а также сопровождается
непрекращающейся подспудной борьбой за передел собственности внутри разных
частей самого государственного аппарата.
Таким образом, что мы сегодня имеем.
Сегодня, в силу объективных причин в стране складывается система управления в
определенной степени повторяющая систему управления дореволюционной России.
Система управления несущая в себе те же недостатки – коррупция, бюрократизм,
неспособность принятия эффективных управленческих решений… Система неподотчетная
никому и потому не только антинародная, но и обреченная на дальнейшее
вырождение.
Сегодня, в силу объективных условий «развивающийся» капитализм вновь
продемонстрировал свою неэффективность в российских условиях, и более того,
начал во все большей степени противоречить сложившемуся образу жизни, да и
самому быту россиян. Самый простой пример тому это недавняя отмена социальных
льгот, это непрекращающийся развал коммунальной сферы и т.д.
Так какой на самом деле сейчас год?
P.S. Один старый анекдот про индейцев заканчивался так: «Только бледнолицый
может дважды наступить на одни и те же грабли».
Сергей Малков