СТИХИ

СТИХИ СОВЕТСКИХ ПОЭТОВ ПОГИБШИХ НА ФРОНТАХ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ

Имя поэта Джека Алтаузена стало известно в конце 20-х годов.
Яков Моисеевич Алтаузен родился в 1907 году на одном из Ленских приисков, в семье старателя. Одиннадцати лет по стечению обстоятельств он попал в Китай. Жил в Харбине, Шанхае, работал мальчиком в гостиницах, продавал газеты, служил в качестве боя на пароходе. Вместо прежнего имени Алтаузену было присвоено и записано в документ имя Джек.
Но скоро его потянуло на родину. Из Харбина добрался до Читы. В Чите встретился со своим старшим собратом -поэтом Иосифом Уткиным, который помог ему добраться до Иркутска и принял доброе участие в дальнейшей судьбе юного Алтаузена.
В конце 1922 года Алтаузен вступил в комсомол, а в 1923 году по комсомольской путевке приехал на учебу в Москву. Он занимался в Литературно-художественном институте, где на него обратил внимание В. Брюсов. В конце 20-х годов Алтаузен работал в редакции газеты "Комсомольская правда", встречался с В. Маяковским и Э. Багрицким, оказавшими заметное влияние на творчество молодого поэта.
Герои стихов и поэм Алтаузена - партизаны, комсомольцы, коммунисты, люди, идущие на героические подвиги во имя Родины, во имя народа. Страстно любя жизнь, они нередко жертвуют ею для победы.
Покоряющий пафос человечности, душевной чистоты, свойственный поэзии Д. Алтаузена, привлекал к немуширокого читателя, особенно молодежь.
В июне 1941 года, не дожидаясь призыва, Джек Алтаузен вступил в ряды Красной Армии и скоро оказался на линии огня.
Его стихи военных лет полны возмущения и гнева против посягателей на нашу свободную, мирную жизнь.
За участие в боевых операциях поэт был награжден орденом Красного Знамени.
Погиб в 1942 г. в бою под Харьковом.

РОДИНА
Разве можно свой край не любить,
Отвоеванный саблей бывалой,
Где ты рос, где ты стал запевалой,
Самолет научился водить,

Где ты в бурю не раз на штурвал
Клал без страха тяжелую руку.
Где ты все: и любовь, и разлуку,
Сладость славы и дружбу узнал?

Много стран есть на свете других,
Те же птицы там в воздухе реют,
Те же зерна там в яблоках зреют,
Те же косточки в вишнях тугих.

Но такая, как наша,- одна!
Всю ее омывает волнами,
Вся она в полный рост перед
Озаренная солнцем, видна.
1936

ПЕСНИ И ЖИЗНЬ
В. И. Лебедеву-Кумачу
Кто знает жизнь, не петь о ней не может
В любом из нас живут ее дела.
Но только тот о жизни песни сложит,
Кто все в ней видит с высоты орла.

Для тех высот мы рождены орлами!
Так почему же, позабыв наш труд,
Нам говорят, что песни наши с нами
И, может, даже раньше нас умрут?

Мол, жизнь идет, не повторяясь снова,
Другие песни будут люди петь,
Мол, только то не умирает слово,
Что переходит в бронзу или медь.

Тогда оно не порастет бурьяном,
Дойдет к потомкам из времен глухих,
Как к нам дошел отрытый под курганом
На древней чаше высеченный стих.

Что скажет он, землею занесенный,
Когда давно душа его мертва...
На чаше змей, из золота сплетенный,
Ужалить хочет древние слова.

Они мертвы, сковал их холод тяжкий.
Нет, наши песни до веков дойдут,
Как надписи на дагестанской шашке,
Что после боя в новый бой зовут.

И может быть, того не зная сами,
Воскреснем мы над славой наших слов,-
Пускай, друзья, мы не были цветами,
Но были мы рассадою цветов.

Так подадим скорей друг другу руки
И поклянемся собственной судьбой,
Чтоб наши песни, наша мысль и звуки
Борьбу и жизнь всегда несли с собой.
1938

ПИСЬМО ОТ ЖЕНЫ
Там, где яворы мирно дремали,
Тишиной и прохладой полны,
В незнакомом селе, на привале,
Получил я письмо от жены.

И прочел я, волненьем объятый,
Дорогие для сердца слова.
На конверте был адрес обратный
И отчетливый штемпель "Москва".

А потом незаметно я снова
Все письмо перечел в тишине,
Отзывалось в нем каждое слово
Самой нежной любовью ко мне.

Я читал, и росла моя сила,
Мне казалось, что вместе с женой
Тем же голосом мне говорила
Вся страна: "Будь здоров, мой родной!"

Обо всем мне жена написала,
И в конце, вместо слов о любви,
Вместо "крепко целую", стояло:
"Ты смотри, мой хороший, живи!

Ну, а если от пули постылой..."
Тут шли точки неровной строкой,
И стояло: "Запомни, мой милый,
Есть бессмертие в смерти такой".

Буду жить, буду драться с врагами,
Кровь недаром во мне зажжена.
Наше счастье топтать сапогами
Мы с тобой не позволим, жена.

Над бойцами плыл дым от цигарок,
За деревней гремел еще бой,
И лежал у меня, как подарок,
На ладони конверт голубой.

Я глядел, а улыбка сияла,
И глаза были счастьем полны:
Это родина мне написала
Чистым почерком верной жены.
1941